Аниме с родителями
Дети и подростки, которые подверглись разрушающему влиянию аниме, часто страдают от панических атак, тревог, апатии, раздражительности и перепадов настроения. Есть что-то, кто-то — может быть. Теперь моя драгоценная мамуля даже рада, что я смотрю такие замечательные «мультики», а не шатаюсь по улицам.
Возникает вопрос: а кто вообще создал такую систему, при которой найти своё место в мире и построить отношения можно вот так, а не иначе? Намеренно этот вопрос оказывается как бы подвешенным.
Это намеренная — как мне кажется, то ли намеренная, то ли сознательная — лакуна. То есть это вопрос для размышления. Да, мир устроен вот так. Ты проходи свой путь, мы сейчас тебе не даём готовых ответов, мы тебе не объясняем, как быть хорошим христианином или хорошем атеистом — пройди путь с нами, попробуй.
Как Филипп Нафанаил сказал: иди и посмотри сам, какой смысл спорить с тобой о теоретических вещах. Собственно говоря, все эти фэнтезийные истории, как правило, о нашем мире.
Часто понимается так, что там показывают или рассказывают какие-то сказки. На самом деле это не так. То есть ты узнаешь них реальный мир. Другое дело, что для многих молодых людей это про идеальный мир — они хотели бы, чтобы мир был таким. Как классические романтики они видят, что есть некий мир, мистически им открытый; а есть мир повседневный, с родителями, которые от тебя вечно чего-то хотят, с какими-то пустыми и бессодержательными разговорами, с которыми ты не знаешь что делать.
Ты прогибаешься под это, ты плывёшь по течению, и внешне незаметно, что у тебя на душе скребёт. А покопаешься — узнаешь, что молодой человек смотрит какое-нибудь хорошее аниме — качественное, философское, от которого я, взрослый, бывает, несколько дней отхожу. И при этом думаю: ну, ничего себе, вот если бы я в их возрасте такое смотрел, не лопнули бы у меня мозги?
Как-то ребята в ответ на вопрос, а почему нынешняя молодёжь предпочитает сериальные формы чего бы то ни было — того же аниме, и не любит полнометражки, даже хорошие, — мне ответили, что это как длинная история. Как длинная история, которую у камина, у печки раньше рассказывали бабушки-сказительницы, и эти истории могли быть бесконечными, как были бесконечными рыцарские романы в Европе, например.
То есть эта история с главным героем, с которым постоянно что-то происходит. И это история, которая дозируется, ты сопереживаешь герою, у тебя есть время что-то осмыслить, и ты встречаешься с ним снова и снова. А как только роман или сериал заканчивается, ты начинаешь писать продолжение.
Отсюда, кстати, культура фанфиков, огромные фэндом-сообщества, которые продолжают историю, потому что хочется, чтобы она была бесконечной. В самой этой форме, конечно, нет ничего нового. Бесконечные истории любимы человечеством. Особенность нынешнего времени только лишь в том, что взрослые зачастую выпадают из этой системы.
Раньше взрослые либо рассказывали это детям сами, либо вместе с ними погружались в этот мир. Я прекрасно помню, как моя матушка в детстве читала мне Толкиена, вот такую длинную историю. Читала по главам, мы могли с ней что-то обсудить. Мы с мамой были в общем пространстве, и я думаю, что это не только мой опыт. А сейчас получается, что младший подросток или совсем взрослый молодой человек оказывается в ситуации, когда то, что ему интересно, то, о чем у него болит душа, интересно только ему.
А взрослые просто от этого отмахиваются. То есть не то что говорят: нет-нет-нет, не смотри, а просто считают, что это неинтересно. Смотришь фэнтези — получается, тебя заранее осудят, от тебя отмахнутся. А взрослые туда сейчас на танке приедут, и будут тоже изучать этот язык и вводить ребёнка в это общее пространство.
Я немало знаю таких ребят, которые просто ревнуют свой мир к взрослым, и как только туда попадает взрослый, они ищут что-то другое, чтобы там его не было.
Да Вы и сами ответили! Ключевое слово — «на танке». Всё рушится, как только мы к кому-то начинаем относиться как к объекту нашей миссии, воздействия. Когда мы искренне уверены, что мы всё знаем, а этот недоумок, который смотрит непонятно что — его надо привести в чувство, и я сейчас разберусь! Это случится, если мои рекомендации как инструкцию прочитать: так, что ты там смотришь — ага, я в книжке прочитал, что мне нужно войти с тобой в общее пространство, а ну-ка, давай, сейчас открывайся!..
То есть нам не хватает вот этой позиции — мы не «на танке». Можно не знать, допустим, язык фэнтези хотя хорошо бы его знать , можно не смотреть вместе с ребятами аниме, но если ты доброжелательно к ним настроен, если ты хочешь их слушать, они тебе откроются. Проблема в том, что родители не хотят слушать; и проблема в том, что если начнёшь всерьёз разговаривать с ребятами, то обнаруживаешь, что они какие-то вещи понимают глубже, чем ты, и что перед ними остро стоят какие-то вопросы, которые ты на такой глубине даже не задавал.
Ты чувствуешь себя банальным и мелким по отношению к ним. А для взрослых людей — не для подростков, это большой удар по их самолюбию. А кому это надо? Поэтому позиция взрослого обычно такова: сделаю вид, что я все знаю, я сейчас ваш мир схвачу, изучу и приспособлю под себя.
Эта позиция страшна по отношению к выросшим детям — да и по отношению к кому угодно она страшна, если мы хотим прийти с каким-то добрым посылом.
А как только у нас появляется ощущение, что мы сами можем не всё знать и не всё понимать, как только у нас есть искреннее желание понять человека, находящегося рядом с нами — в частности, человека молодого, — тогда мы лучше сможем его слышать и понимать. И тогда, и только тогда имеет смысл вникать в то, что ему важно и интересно. И тогда он нас не будет ревновать. Он, наоборот, будет звать нас в своё пространство, если будет знать, что мы приехали не на танке. Но нам, взрослым людям, все же как-то понятен мир фэнтези, потому что мы сами читаем и классика фэнтези Толкиена, и Ле Гуин, и других авторов.
То есть это мир литературы. Здесь как-то правила игры ясны. А вот аниме — ведь это какой-то совершенно новый мир для нас.
До сих пор помню, видела их краем глаза. С годов — бешеная популярность Миядзаки — «Унесённые призраками», «Принцесса Мононоке». Есть и другие ленты, которые смотрят даже те, кому этот жанр вообще не близок — по той причине, что этот «король анимации», как его называют, учился у советских мультипликаторов. Поэтому стилистика не режет наш, так сказать, взыскательный глаз.
Ну, а что касается аниме, то это действительно очень интересный жанр. Я бы сказала, что это нечто среднее между плакатом и иконой. Чем он привлекает — так это тем, что персонаж обязательно проговаривает, почему и зачем он это делает.
Он излагает свои мотивы, что называется, прямым текстом. И довольно часто бывает так, что кадр замирает, и какая-нибудь физиономия, которая переживает те или иные эмоции, вот так вот застревает.
Это, конечно, плакат. Плакат, который ярко и чётко объясняет, какая эмоция, какое переживание, что есть что. И понятно, зачем это нужно современным молодым людям. А откуда, где им ещё научиться чувствам?
Для них, для совсем молодых, для подростков 11—12 лет — это, прежде всего, культура чувств и переживаний и умение их объяснять. Как раньше этим занимались романы, так сейчас аниме-сериалы. То есть ты понимаешь, что с тобой происходит, потому что смотришь на персонажа, который тебе говорит это прямым текстом: я чувствую это, и потому….
Наконец, другая сторона аниме — это икона. Икона в переносном смысле этого слова, как символическое отражение реальности и окно в другой мир. Это, конечно, для ребят постарше, и это касается философских лент, которые ставят уже не проблемы отношений, а более глубокие проблемы.
Собственно, чем ещё привлекательно аниме — тем, что там очень тонко прописаны нюансы отношений всех и со всеми. Но и философская постановка вопроса важна: место человека в мире, кто этим миром управляет.
Даже бывает иногда и такая постановка вопроса: что нам делать, когда мы живём, например, в виртуальной реальности, и виртуальная реальность пересекается с реальной реальностью.
Иногда аниме воздействует как икона, то есть очень ёмко, красиво, наглядно, с отрывом от реально действующих актёров показывает исключительно идею и смысл. Вот что невозможно сыграть художественными средствами, средствами актёрской игры, и что может изобразить мультипликация — и в этом её сила. И, собственно, вот это пространство между таким бьющим в лоб плакатом и между тонкой иконой — светской, конечно, иконой, — это пространство и занимает ребят, оно создаёт им пространство смыслов.
Смыслов, что называется, для тех, кто уже об этом задумывается, и плакатов, которые разъясняют особенности отношения между людьми. Именно поэтому это пространство привлекает очень многих и объемлет разные возраста. Эта техничность, какая-то смесь робота с биотехнологиями, странная жестокость и так далее. То есть стоит ли взрослому переступить через это или попытаться это понять, или это действительно какие-то травмирующие психику вещи?
В обязательном порядке ничего смотреть не нужно. Непросто воспринимать и японскую мультипликацию, которая стилистически подходит не для всех. Это не может быть обязательным. И это бывает нужно человеку, который хотел бы понять этот язык. То есть примерно так же, как в ситуации, если ты идёшь учиться английскому или японскому языку.
Никто не заставляет, но ты приходишь, если есть необходимость. Родители и взрослые люди озабочены тем, не травмирует ли детей эта, скажем так, «иконографичность»? Может, лучше всё это запрещать? Даже если бы в этом и было что-то сильно плохое, во всяком случае, без объяснения это делать глупо. И второе: что можно предложить взамен? W Wish яп. Транслировался по телеканалу TVK как продолжение сериала Final Approach с 7 октября года по 6 января года.
Сериал был создан на основе одноимённой игры, выпущенной компанией Trinet Entertainment. У Дзюнны Тоно есть сестра-близнец по имени Сэнна Тоно.
Он обыкновенный студент Частной высшей школы Сакурахама. В прошлом из-за транспортной аварии потерял родителей и память.
С этого момента Дзюнна живёт со своей сестрой и за ним порой ухаживают ближайшие родственники. Сегодня жизнь и учёба с сестрой в одной и тоже школе настолько приятна, что парень спокойно может позабыть о своём тяжёлом прошлом.
Тем не менее, к Дзюнне возвращаются воспоминания, которые он потерял после аварии. Парня начинает беспокоить прошлое, настоящее и будущее.
Выясняется, что Сэнны вовсе не существует в настоящем мире, а они оба живут в вымышленном мире, которые сами придумали. А Дзюнна вспоминает, что его родители всё ещё живы и его настоящая сестра — Харухи, которая уже долго ищет брата, после того, как он таинственным образом исчез. Дзюнна вынужден принять сложное решение — жить дальше в вымышленном мире с Сэнной, или жить в настоящем мире с его родителями и настоящей сестрой.
Дзюнна Тоно яп. Очень популярен в своём классе. После аварии потерял память о прошлом и в дальнейшем спокойно жил вместе с Сэнной. Однако вскоре к нему начала развращаться память, и Дзюнна был вынужден принять сложное решение — жить дальше в вымышленном мире с Сэнной, или жить в настоящем мире с его родителями и настоящей сестрой Харухи.
Сэнна Тоно яп. Она живёт вместе со своим братом. Дзюнна и Сэнна доверяют и полагаются друг на друга. Сэнна очень любит брата и называет его «Они-тян» Братик. Однако существование Сэнны ставится под сомнение, так как она не существует в реальном мире, а только в мире, который она и Дзюнна создали по собственному желанию, так как они оба хотели, чтобы Сенна существовала. Родители Дзюнны и его настоящая сестра-близнец Харухи не могут существовать в этом мире.
В мире Сэнны, Харухи становится подружкой детства Дзюнны. Сэнна должна была тоже стать настоящей сестрой-близнецом Дзюнны, но не родилась. К концу сериала Сэнна становится будущей младшей сестрой в настоящем мире. Сана Фудзиэ яп.
