Таня савичева дневник, Страницы блокады: 13 мая 1942 года в дневнике Тани Савичевой сделана последняя запись
Словно кричит за страницей страница: «Вновь не должно это все повториться! В году Василию Савичеву было 56 лет. Младшая сестра, от горя и слабости делая ошибки в дневнике, напишет: «Лёка умер 17 марта в 5 часутра в г. Петербургская семья.
Днем был сильный обстрел и в семье все посчитали, что девушка погибла под обстрелами. Именно в комнате у Нины Таня нашла небольшую записную книжку с алфавитом, часть из которой была еще не заполнена. В этой книжке Таня и сделала свои первые записи. В этих строках не было ни страха, ни горького отчаяния, ни жалоб. Только голые факты, читать которые страшно и сегодня:. Девочка не смогла знать, что не все ее родственники погибли. Сестра Нина была эвакуирована вглубь страны вместе с заводом, на котором работала.
Эвакуация проходила так спешно, что она просто не успела предупредить об этом родных. Брат Михаил в одном из боев бы тяжело ранен, но остался жив. Саму Таню, которая от голода уже была в бессознательном состоянии, нашла санитарная команда, которая периодически делала обход по домам. Вначале ее отправили в детский дом, а затем эвакуировали из города в поселок Шатки, в Горьковской области.
Она была так истощена, что передвигалась с большим трудом. К тому же на фоне ослабления организма, у девочки обнаружили туберкулез. Два года врачи пытались спасти Таню, но сделать ничего не могли — она была слишком истощена от долгого недоедания. Тани Савичевой не стало 1 июля года. А ее дневник, о котором впоследствии узнал весь мир, случайно обнаружила ее сестра Нина, когда вернулась из эвакуации. Она отнесла этот дневник своему знакомому в Эрмитаж, который готовил выставку «Героическая оборона Ленинграда».
В настоящее время этот дневник является одним из экспонатов Музея истории Санкт-Петербурга. А на могиле Тани Савичевой установлен барельеф и страницы из ее бессмертного дневника.
Эти же страницы изваяли в камне недалеко от памятника «Цветок жизни», расположенного в окрестностях Санкт-Петербурга. Девять страничек.
Страшные строчки. Нет запятых. Только черные точки. Что поделать?
Голод уносит людей Ленинграда. Жутко и тихо в промерзшей квартире. Кажется, радости нет больше в мире. Если бы хлебушка всем по кусочку, Может, короче дневник был на строчку. Надгробие и стела с бронзовым барельефом были открыты 31 мая года скульптор Холуева, архитекторы Гаврилов и Холуев. На её могиле в установлен памятник — стела с барельефом девочки и страничками из её дневника. Дневник Тани Савичевой хранится в Государственном музее истории С.
На Нюрнбергском процессе , дневник стал документом, обличающим преступления фашизма. В году к летию Великой Победы в Шатках открыт мемориальный комплекс «Тане Савичевой и детям войны посвящается»…. Мемориальный комплекс состоит из 12 бетонных арок, в которые вмонтированы рельефные композиции из военной и мирной жизни и скульптура Тани Савичевой в полный рост.
Память о Тане Савичевой хранит Шатковский историко-краеведческий музей, в котором есть мемориальная экспозиция стилизованной комнаты семьи Савичевых. В е годы Николай Савичев как нэпман стал « лишенцем », а в году НКВД выселил Савичевых из Ленинграда за й километр в деревню Боровичи [6] , но через какое-то время семья смогла вернуться в город, однако Николай в ссылке заболел и умер от рака 5 марта года в возрасте 52 лет.
Его похоронили на Смоленском православном кладбище недалеко от часовни Ксении Блаженной, где ранее в -м были похоронены три его других ребёнка.
Будучи детьми « лишенца », все пятеро Савичевых не могли вступать в комсомол и были ограничены в выборе высшего образования. К началу войны Нина и Евгения работали вместе на Невском машиностроительном заводе имени Ленина Евгения — в архиве, а Нина — в конструкторском бюро , Леонид служил строгальщиком на Судомеханическом заводе , а Миша окончил фабрично-заводское училище и работал слесарем-сборщиком.
Мария стала белошвейкой, работала мастером- надомником в швейной «Артели имени 1 Мая» и считалась там одной из лучших вышивальщиц. Леонид увлекался музыкой и вместе с друзьями создал самодеятельный струнный оркестр. Часто они проводили репетиции в его квартире — у Савичевых было много музыкальных инструментов: пианино, гитары, банджо, балалайка, мандолина.
В свободное время Савичевы устраивали домашние концерты: Леонид с Михаилом играли, Мария с Таней пели, остальные держались припевкой.
Таня была золотая девочка. Любознательная, с лёгким, ровным характером. Очень хорошо умела слушать. Мы ей всё рассказывали — о работе, о спорте, о друзьях. Особенно хорошие отношения у Тани были со своим дядей Василием.
У него в квартире была небольшая библиотека, и вопросы о жизни Таня задавала именно ему. Вдвоём они часто гуляли вдоль Невы. Тем не менее она продолжала жить на Моховой, наведываясь домой в основном по воскресеньям.
Их четвёртый брат Дмитрий умер ещё до начала войны, а его жена, Мария Михайловна Савичева, скончалась в феврале года в возрасте 46 лет похоронена на Пискарёвском кладбище. Лето года Савичевы планировали провести во всё тех же Дворищах у сестры Марии Капитолины там жили ещё два брата Николая: Григорий и Гавриил. Через две недели, отпраздновав день рождения бабушки, туда должны были отправиться Таня с мамой.
Леонид, Нина и Женя собирались приехать в Дворищи в зависимости от того, когда кому из них дадут отпуск на работе. Узнав о начале войны, Савичевы решили остаться в городе и помогать армии. В первые же дни войны Леонид и его дяди Василий и Алексей отправились в военкоматы, но получили отказы: Леонида не взяли из-за плохого зрения, Василия и Алексея — из-за возраста.
Нина с заводскими сослуживцами стала рыть окопы в Рыбацком, Колпине, в Шушарах, после чего начала дежурить на вышке поста воздушного наблюдения в штабе заводского МПВО. Женя тайком от бабушки и мамы стала сдавать кровь для спасения раненых бойцов и командиров.
Мария, как и все работницы швейных мастерских в городе, была отправлена на производство военного обмундирования.
Таня вместе со сверстниками в те дни помогала очищать чердаки от мусора и собирала стеклянную тару для зажигательных бутылок. Когда Савичевы узнали, что 9 июля Псков был захвачен немцами, то постепенно начали считать Михаила погибшим, не зная, что он попал в партизанский отряд. В декабре года, когда в Ленинграде остановилась работа транспорта, а улицы города были полностью занесены снегом, который не убирался всю зиму, Евгения очень сильно подорвала здоровье как из-за частой донорской сдачи крови, так и из-за того, что ей приходилось идти от дома до завода пешком почти семь километров.
Иногда она оставалась ночевать на заводе, чтобы сохранить силы для работы ещё на две смены. Однажды Евгения не пришла на завод, и, обеспокоенная её отсутствием утром в воскресенье 28 декабря Нина отпросилась с ночной смены и поспешила к сестре на Моховую улицу, где летняя Евгения умерла у неё на руках.
Вероятно, чтобы не забыть дату смерти Жени, Таня решила её записать и взяла записную книжку Нины, которую той подарил когда-то Леонид. Половину книжки Нина в своё время превратила в справочник чертёжника-конструктора, заполнив её сведениями о задвижках, вентилях, клапанах, трубопроводах и прочей арматуре для котлов. Другая половина книжки, с алфавитом, оставалась чистой, и Таня решила писать на ней. На странице под буквой «Ж» она написала:. Нина и Михаил спустя годы утверждали, что записи Таня делала синим химическим карандашом , которым Нина подводила глаза.
В году эксперты Государственного музея истории Санкт-Петербурга, готовя дневник к закрытой экспозиции, с точностью установили, что записи Таня делала не химическим карандашом, а обычным цветным [7]. Евгению хотели похоронить на Серафимовском кладбище [8] , однако это оказалось невозможно из-за того, что все подступы к воротам кладбища были завалены трупами, которые некому было хоронить.
Поэтому Савичевы решили отвезти её тело на Остров Декабристов и похоронить на Смоленском лютеранском кладбище. С помощью бывшего мужа Евгении, Юрия, удалось достать гроб.
По воспоминаниям Нины, уже на кладбище Мария, склонившись над гробом старшей дочери, произнесла фразу, которая для их семьи стала пророческой: « Вот мы тебя хороним, Женечка. А кто и как нас хоронить будет? В начале января Евдокии Арсеньевой был поставлен диагноз: третья степень алиментарной дистрофии. При таком состоянии требовалась срочная госпитализация, но Евдокия отказалась, ссылаясь на то, что ленинградские больницы и без того переполнены. Она умерла 25 января. В книжке Нины на странице с буквой «Б» Таня написала:.
В свидетельстве о смерти, которое Мария Савичева получила в райсобесе, стоит другое число — 1 февраля. Это было вызвано тем, что перед смертью Евдокия попросила не выбрасывать её продуктовую карточку, потому что её можно было использовать ещё до конца месяца. Евдокия — единственная из семьи Савичевых, чьё место захоронения осталось неизвестным: Нина не участвовала в её похоронах, потому что вместе с Леонидом к тому моменту уже давно была на казарменном заводском положении и дома почти не бывала.
Возможно, Евдокию похоронили в братской могиле на Пискарёвском кладбище. В этот же период в городе прошла вторая волна эвакуации.
По неизвестным причинам Таня в неё не попала. В тот день был сильный артобстрел, и, видимо, Савичевы посчитали Нину погибшей, не зная, что Нина вместе со всем предприятием, где она работала, была спешно эвакуирована через Ладожское озеро на « Большую землю ».
Квартирный телефон был выключен ещё в начале блокады. Письма в осаждённый Ленинград почти не приходили, и Нина, как и Михаил, не могла передать родным никакой весточки.
В дневник сестру и брата Таня, по неизвестным причинам, так и не записала. Во время эвакуации Нина тяжело заболела, её сняли с поезда и отправили в больницу, откуда она попала в совхоз в Калининской области. При первой же возможности она послала своему общему с Леонидом другу Василию Крылову письмо с просьбой проведать свою семью.
Однако Крылов получил письмо не сразу, потому что также находился в эвакуации. Михаил, которого война застала уже в Дворищах, ушёл в партизанский отряд, провёл в нём несколько лет и дослужился до командира разведки го отряда 9-й партизанской бригады, был тяжело ранен и отправлен на лечение в уже освобождённый Ленинград. Из больницы вышел инвалидом, передвигался на костылях [6].
Леонид работал на Адмиралтейском заводе днём и ночью. Завод находился на противоположном берегу Невы, за мостом Лейтенанта Шмидта , и идти пешком несколько километров до рабочего места и обратно, да ещё зимой под продувным ветром через Неву непросто даже сытому человеку в мирное время.
Как и Евгении, Леониду в большинстве случаев приходилось ночевать на предприятии, часто работая по две смены подряд. В книге « История Адмиралтейского завода » под фотографией Леонида стоит подпись:. Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощён.
Но однажды он на завод не пришёл. А через два дня в цех сообщили, что Савичев умер Леонид умер от дистрофии 17 марта в заводском стационаре в возрасте 24 лет. Михаил вспоминал о брате как об отличном парне, который всегда гордился тем, что был ровесником Октября и что год его рождения — На букве «Л» Таня, в спешке объединив слова «часов» и «утра» в одно, написала:. Леонида тоже похоронили на Пискарёвском кладбище. Таня на букве «Д» сделала соответствующую запись, которая получилась не очень правильной и сбивчивой:.
Незадолго до смерти Алексею Савичеву был поставлен тот же диагноз, что и Евдокии — третья степень алиментарной дистрофии, и при этом настолько запущенная, что его не могла спасти даже госпитализация. Алексей умер в возрасте 71 года 10 мая. Страница на букву «Л» уже была занята записью про Леонида, и поэтому Таня сделала запись на развороте слева. По неизвестным причинам слово «умер» Таня почему-то пропустила:. Марии Савичевой не стало утром 13 мая.
На листке под буквой «М» Таня сделала соответствующую запись и слово «умерла» тоже почему-то пропустила:. Очевидно, со смертью матери Таня потеряла надежду, что Михаил и Нина когда-нибудь вернутся домой, потому что на букве «С» «У» и «О» она написала:. Первый день, когда она осталась одна, Таня провела у своей подруги Веры Афанасьевны Николаенко, которая жила вместе с родителями этажом выше Савичевых. Вера была на год старше Тани, и до блокады девочки общались по-соседски, но во время самой блокады до этого дня не виделись Вера почти не выходила из дома и не знала, что происходит у соседей.
Мать Веры, Агриппина Михайловна, зашила тело Марии в серое одеяло с полоской, а её отец, Афанасий Семёнович, принёс из местного детского сада двухколёсную тележку. На ней он и Вера вдвоём повезли тело через весь Васильевский остров за реку Смоленку. Таня пойти с нами не могла — была совсем слаба.
