Проза про семью
Семья — основа общества. В семейной жизни главное — терпение… Любовь продолжаться долго не может. Правда, крепкая семья — непрерывный труд, а удачный брак — тот, что выдерживает долгие годы близости. Но Хайрам съежился за полукруглыми ходунками, как за металлической баррикадой высотой по пояс. Вот и свадебное платье выбирала она себе не по последней моде — открытое и пышное.
Семья — взаимное несение тягот и школа жертвенности. Николай Бердяев. Без семьи человек дрожит от холода. Андре Моройс. В семейной жизни самый важный винт — это любовь. Лучше, если в семье руководит кто-то один. И лучше, если этот «кто-то» — любовь.
Ольга Муравьева. В семье и каша гуще. Залог семейного счастья в доброте, откровенности, отзывчивости.
Семья — это та первичная среда, где человек должен , учиться творить добро. Не рожайте детей ради семейного счастья. Рожайте детей в счастливых семьях! И цените Счастье! Оно рождается в Семье! Что может быть Семьи дороже на этой сказочной земле. Мужчинам надо знать, что если женщина счастлива — будут счастливы ее дети, родители, муж, друзья, собака и даже тараканы. Ищите счастье бытия, а так же, позитив в совете.
И пусть вас радует семья, и пусть вас вдохновляют дети. Нет совершенных, идеальных семей. Это ложь, придуманная рекламными агентствами, чтобы остальные из нас могли чувствовать себя неполноценными. Когда все летит в ад, люди, которые стоят рядом с вами, не вздрагивая, — это ваша семья. Джим Батчер. Для создания семьи достаточно полюбить. А для сохранения — нужно научиться терпеть и прощать. Радуйтесь своей семьей это самое прекрасное что есть на земле.
Когда в семье конфликт — сразу задай себе вопрос: Ты хочешь быть прав или счастлив? Семья начинается с детей. В семейной жизни главное — терпение. Любовь продолжаться долго не может. Чернышевский Н.
Удачный брак — это строение, которое нужно каждый день реконструировать. Семья крепка, если миг счастья повторяется многократно. Родители делятся с ребёнком не своим умом, а своей любовью.
Когда родители умны и добродетельно скромны, то благонравны и сыны. Брант С. В мире не осталось ничего подлинного. За исключением детской улыбки. В той семье друг другу рот затыкают, где говорить-то, собственно, уже и не о чем.
Кто главный в семье — не главное. Главное — жизнь сохранить семье. Золотое правило брачной жизни — терпение и снисхождение. Сэмюэл Смайлс. Семья всегда будет основой общества. Мужчины часто молчат о своих семейных проблемах потому, что их приучили «быть стойкими». Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома.
Антон Семенович Макаренко. Семья — не ячейка государства. Семья — это государство и есть. Сергей Довлатов. Вы родились в своей семье, а ваша семья родилась в вас. Нет возврата и нет обменов. Элизабет Берг. У добрых супругов две души, но единая воля. Наши дети — это наша старость. Жена и дети учат человечности; холостяки же мрачны и суровы.
Френсис Бэкон. Когда муж и жена не слышат друг друга, их слышат соседи. Константин Мелихан. Маленький ребенок — это целая Вселенная.
Главная опасность, от которой необходимо оберегать детей, — их родители. Брак — это такие отношения, где один всегда прав, а второй муж. Иметь детей — это богатство, быть мамой — великое счастье! Дети — это самое дорогое из развлечений.
Михаэла Йософ. Когда в семье нет детских криков, их заменяют взрослые вопли. Хороший брак покоится на таланте и дружбе. Фридрих Ницше. Вся радость жизни умещается в улыбке ребенка. Рожайте детей в счастливых семьях. Без детей нельзя было бы так любить человечество. Я думаю, что семья — это место, где происходят самые смешные и наименее респектабельные вещи в мире. Уго Бетти.
Честность есть душа супружеского согласия.
Семья — это вовсе не список, кто кого родил. Сохранить моё имя, email и адрес сайта в этом браузере для последующих моих комментариев. Семья — вот что в жизни все для меня!
Обожаю своих малышек! Меня поразило, как растолстел Стивен. От одного взгляда на него потянуло на виски с содовой. Он собрал частицы в мягкую пригоршню и отправился к камину, где, несмотря на то что в помещении и так было довольно тепло , а с неуклонным появлением новых тел станет так удушающе жарко, оперся на ходунки старик Хайрам, чтобы исполнить свой традиционный патриархальный ритуал: хамски руководить разведением очередного его исполинского бушующего огня.
Хайрам — девяностотрехлетний старик, повсеместно презираемый за его склонность к уничижительной жестокости. Тут быстро подошел Стивен с опущенной головой и вытянутыми перед собой руками, словно поднося нечто неприятное, что по прибытии и закинул в краснокирпичный камин — россыпь порошка и мусора, затуманившую очаг и воздух вокруг мелкозернистым смогом. Мы все с ужасом наблюдали, как Макс лавирует между мебелью и вытянутыми ногами откинувшихся на спинки кресел мужчин.
Все норовило влезть на дорогу Макса, и казалось, что с каждым нервным, заплетающимся шагом он ближе к падению. Макс перескочил внезапно выросшую на пути оттоманку. То и дело запинался об уголки ковров. Ковры были древними и ценными, протертыми практически до исчезновения, но черт бы с ними, больше беспокоило, что Макс натворит что-нибудь непоправимое зазубренным фарфором, которым угрожающе размахивал во все стороны. Макс замахал руками, и уж казалось, что он врежется в нашего старшего брата и напрочь отсечет ему голову.
Но Хайрам съежился за полукруглыми ходунками, как за металлической баррикадой высотой по пояс. Опустил голову между согнутыми локтями, выставил ходунки вперед и приготовился к столкновению — в былые времена он мастерски играл в футбол!
И теперь продемонстрировал достойную восхищения форму, когда принял первую атаку на ходунки, а от основной силы грядущего удара, который должен был развалить его на две половинки, отпрянул в боковом маневре «ложный выпад и парирование», столь грациозном, что его хотелось посмотреть на замедленном повторе.
Макс вильнул в сторону. Хайрам потряс кулаком, но не в гневе, а, как выяснилось, от боли. Он повредил запястье — в преклонные годы так просто заработать травму. Хайрам схватился за хрупкую руку и весь над ней сложился — машинально, из-за инстинкта самосохранения, как человек, попавший себе по пальцу молотком. Хайрам потряс ладонью и скривился.
Естественно, к нему со своего места тут же подскочил. Барри — заботливый врач и преданный брат. Он всех нас осматривает бесплатно, а также всегда выписывает по телефону тетрациклин или новую дозу антидепрессантов.
Если нужен профильный специалист, он с радостью выдает нам направления. Барри посгибал запястье Хайрама, осторожно помассировал ладонь и костлявое предплечье. Повращал сустав. А вот здесь? И так далее, пока старик строил гримасы. Тем временем Макс продолжал выделывать коленца.
Осколки фарфора из его рук никуда не делись. Да что он вытворяет? Отбивается от невидимого врага? Никто не смел к нему подойти. Все шло к серьезной беде. Тут я не мог не испытать небольшой прилив радости.
На всех наших встречах близнецы неизменно сбивались в кучку и отказывались якшаться с нами, предпочитая свой маленький клуб, — а это высокомерно. И вот внезапно ворвался Макс, берсерк в их рядах, и рассеял три из четырех парочек. Словно в сложном танце, Макс вооруженным и опасным дервишем пронесся между Лоренсом с Питером слева и Скоттом с Сэмюэлом справа; близнецы тут же ловко отступили , но за их шуточной паникой последовал пируэт Макса прямо на Уинстона и Чарльза, которые повалились от него на кресла, вскинув руки перед одинаковыми испуганными лицами с криком: «Отстань!
Тогда-то я и заметил, что на Максе один из моих любимых итальянских галстуков. Чего еще ждать от семьи. Не успеешь отвернуться, как кто-нибудь уже копается в твоем гардеробе. Отрывок из книги «Сто братьев». Обложка: unsplash. Читаем блог за вас :- Выбираем 5 самых ценных статей и присылаем раз в две недели. Чек-лист «Читаю книги, меняюсь к лучшему» — уже в первом письме. Искусство учиться. Олеся Ахмеджанова Представьте: огромная полуразрушенная библиотека семейного особняка, из окон которой видны костры, разведенные бездомными в заброшенной долине.
В сегодняшнем происшествии, судя по всему, виновен Макс, который, очевидно испуганный ударом опрокинутой лампы, громким треском разбитого фарфора, замер на миг и уставился на зацепившийся за лодыжку шнур — черный провод, змеящийся по полу между разбросанными у его туфель блестяще-белыми осколками фарфора маленький конический абажур освободился и отправился в полет, едва не сбив с соседнего столика другую лампу , — после чего медленно оглядел притихшую библиотеку и спросил, не обращаясь ни к кому конкретному: — Это что, я?
Хайрам тут же схватился за ручки ходунков и с лязгом отпрянул, спасаясь от пыли. Естественно, к нему со своего места тут же подскочил Барри — заботливый врач и преданный брат.
