Новый рижский театр, Театръ • Метка: Новый рижский театр
Для меня Новый Рижский театр как семья, с которой я могу поспорить, а потом помириться. Мы продолжаем. Эти Правила могут измениться в любой момент и без предупреждения.
Мы, актеры, исполняем свои лучшие роли в спектаклях, но через некоторое время их больше нет. Книга — это прикосновение к истории и спектаклям», — сказала Элита Клявиня. Самый большой вызов заключался вот в чем: когда ты что-то рассказываешь, ты помогаешь себе жестами и энергией.
Например, в реальной жизни я шучу серьезными словами, и это смешно, но когда ты напишешь шутку серьезными словами, это уже не шутка. Поэтому мне приходилось специально подбирать слова или смешные окончания слов, чтобы было понятно, что это шутка. В этом и заключался главный вызов.
Я также представлял себе угрюмого господина, который читает, и мне хотелось, чтобы он понял, что я написал и что хотел сказать. Новый Рижский театр, когда мы еще находились на улице Лачплеша, положил начало многим вещам. Мы начали путешествовать по всему миру, мы сделали латышский театр известным за пределами Латвии, мы начали много нового.
Эта книга написана для того, чтобы зафиксировать то, что было. Это была первая книга, которую я написал, и она мне очень нравится. И поэтому я надеюсь, что это запятая, а не точка. Я не занимаюсь писательством. Созерцать мне тоже не нравится, и хотя я веду дневник с 14 лет, но, к сожалению, должен сказать, что записываю факты о том, где я был и что делал. Я не пишу, что был взволнован этим прекрасным днем».
Актер Каспарс Знотиньш не скрывал своего удовлетворения: «Возможно, эта книга — начало. Один из авторов книги процитировал слова героя спектакля: "Помните, мы всегда только начинаем! Очевидно, что о Новом Рижском театре будут писать еще.
Это стимул для нас, наш низкий старт. Книга, конечно, очень комплементарна по отношению к нам. Нас спрашивали, не следовало ли нам ввести и более жесткую линию, и я думаю, что со временем такие линии появятся. Это только начало. Мы продолжаем. Появляются новые идеи. Зрители бьются за билеты в наш театр. Мы только что провели большую репетицию на новой сцене, создается новая постановка. Мой коллега Гундарс Аболиньш сказал, что мы делали то, что никогда раньше не делали, но на самом деле реальность оказалась еще суровее.
Алвис Херманис правильно сказал: "Делать то, что мы не умеем делать! В жизни, может быть, и не нужно делать то, чего ты не умеешь, но в сфере творчества, в искусстве, так говорить нельзя. Надо идти на риск. Мы не умеем писать книги.
Гундарс Аболиньш перевел пару книг, у Вилиса Даудзиньша, конечно, есть опыт, но все остальные были новичками в написании книг. Мне было легко, потому что до сих пор я в двух-трех предложениях описывал то, что делал каждый день, не затрагивая эмоциональную сторону.
Сегодня, в эпоху интернета, когда через скопище информации пробиваются только эмоционально заряженные тексты, важно придерживаться фактов и событий, чтобы сохранить ясность ума. Я натренировался, каждый день записывая события дня в дневник.
За 15 минут до начала спектакля, ожидая, пока зрители войдут в зал, я записываю карандашом то, что произошло со мной за этот день. Максимум два предложения. В книге я мог бы написать больше.
Я записывал события своей жизни 10 лет. И мне было легко записать в книгу расшифровку хроники. Я написал о том, что значит для меня моя повседневная актерская жизнь, что стоит за всем этим, что было раньше, что стоит за этим зданием.
Здание — это общий знаменатель всей этой книги. Это дань уважения старому зданию, старому Новому Рижскому театру». Лаума Озола, nra. Что происходит на й день войны в Украине? В Вильнюсе появился памятник Кастусю Калиновскому и его соратникам.
Фестиваль Старой Риги, красота латвийской природы, дневник Вестардса Шимкуса, латышский рок-н-ролл, японские ремесла и вечер Рудолфса Плеписа. Балтия» художественный руководитель театра, постановщик «Секты переводчиков снов» Алвис Херманис, который в этом спектакле является еще и хореографом, автором костюмов и исполнителем одной из ролей.
В качестве артиста Херманис вышел впервые после почти четвертьвекового перерыва. А я его заметила», — сказала известный российский театровед, живущая в Юрмале Нина Николаевич-Агишева. О самом спектакле, поставленном по мотивам романа знаменитого сербского писателя Милорада Павича «Хазарский словарь», наиболее полно сказала известная латвийская писательница Нора Икстена, хорошо знающая историю об исчезнувшем хазарском народе, жившем тысячу лет назад между Черным и Каспийским морями.
Последним, кто сохранил язык, стал попугай, купленный триста лет назад турецким султаном.
Для маленькой кочевой мечтательной нации, разрывающейся между религиями, выживанием, ненавистью к чужеземцам и своим, где Вавилон языков, который ускользает одним птичьим голосом. Однако все возможно, можно выплыть на берег, как две влюбленные жабы. А Бог совсем близко, и на этот раз его можно услышать через слово, увидеть через две человеческие руки, которые отчаянно хотят быть крыльями птицы. Жизнь коротка, искусство вечно. Так все произошло в обновленном театре, где в руках режиссера Алвиса Херманиса раскатывалась глина высококлассных актеров, а мы, зрители, восстали, чтобы жить заново, восстали из руин, чтобы обняться и жить дальше».
В спектакле заняты все артисты труппы, в том числе и Чулпан Хаматова, которая весь спектакль наравне с коллегами танцует и только во втором акте читает свой фрагмент — на латышском. Руководителем реконструкции театра стал известный латвийский архитектор Зайга Гайле. В театре теперь новые залы — дополнительно построен Малый зал на мест и блэк-бокс на мест.
В большом зале театра сохранены и отреставрированы элементы интерьера х годов ХХ века. Общее количество зрительских мест увеличилось более чем вдвое — теперь их вместо прежних Построен подвальный этаж, где расположатся театральные мастерские. Внутри двора построено новое большое здание, где, помимо всего прочего, будут репетиционные залы и даже квартиры для артистов. Оборудован коридор из стекла и металла, по которому можно переходить из старого здания театра в новое.
