Вид с крыши, Вид с крыши дома ночью - 64 фото
Мариинский театр. Петербург Кировск Хибины. Глаза у нее были серые, папины. Обои на рабочий стол аниме.
Сталинка на Троицкой площади,. Вы сова или жаворонок? Предпочитаете наблюдать закаты или встречать рассветы? А может, как небезызвестный персонаж, хотели бы попрощаться с Солнцем целых 43 раза за день? Конечно, для этого вам бы точно понадобились суперспособности, но у нас есть альтернатива — маршрут по крышам Петербурга, на которых можно встретить такие рассветы и проводить такие закаты, которые останутся в памяти на всю жизнь.
А также из него вы узнаете, где жили ведущие артисты Мариинского театра и Консерватории в дореволюционной России и откуда открывается лучший вид на живописный Старо-Калинкин мост. Египетский дом Доходный дом А. Нежинской , ул. Захарьевская, 23 Супруги Нежинские при строительстве доходного дома непременно хотели поразить окружающих своей оригинальностью.
Архитектор Михаил Сонгайло оформил фасады в египетском вкусе, используя многочисленную орнаментику периода Птолемеев. Главным украшением дома стали колонны с капителями в виде голов богини Хатхор.
Во время блокады на доме была возведена башенка МПВО, где велось круглосуточное наблюдение за налетами вражеской авиации. Во время последней реставрации здания она тоже была отремонтирована, отсюда открывается вид на Выборгскую сторону — комплекс знаменитой тюрьмы «Кресты» и Финляндский вокзал. Громова, Дворцовая наб. А это фактически лицо города, императорского Петербурга. По богатству отделки особняк превосходит многих своих соседей, его эркеры поддерживают атланты в египетских немесах головных уборах , а аттик венчают массивные вазоны с масками сатиров.
Вместе с этими лесными божествами с крыши здания можно полюбоваться Невой, Петропавловской крепостью и Троицким мостом. Здания Дворянского земельного и Крестьянского поземельного банков, Адмиралтейская наб. Именно здесь выдавались ссуды на выкуп земли у помещиков сначала крестьянским общинам, а затем и единоличникам. Высокая даже для Петербурга этажность обеспечивает прекрасный вид на Неву, Кунсткамеру, Стрелку и Дворцовый мост.
Кстати, именно отсюда лучше всего смотреть ежегодный праздник Алых парусов. Доходный дом, архитектор А. Богданов, Большой пр-т В. Небольшая площадь требовала грамотной организации пространства, здесь зодчий объединяет парадную и черную лестницы, разделяя их между собой световой решеткой для равномерного освещения. Дом по праву считается одним из самых высоких на Васильевском острове, отсюда открывается прекрасный вид на Неву, Академию художеств и небесную линию центра Петербурга.
Доходные дома, пр-т Добролюбова, 25 Активная застройка Александровского проспекта сейчас пр-т Добролюбова началась лишь в начале ХХ века, фасады вытянувшихся в линию доходных домов отражают основные архитектурно-стилистические тенденции того времени — модерн и неоклассику.
С большой системы крыш нескольких домов с одной можно перейти на другую открывается неизменный вид на Стрелку Васильевского острова, Князь-Владимирский собор и амбициозный проект «Набережная Европы», возводимый на месте снесенного ГИПХа Химического института на Петроградском острове.
Жилой дом Второго Каменноостровского товарищества постоянных квартир, Кронверкский пр-т, 5 Один из самых современных домов Петербурга, построенных до революции. Здание, полностью изолировано от окружающей жилой застройки и создает ощущение неприступности. Своим внешним видом дом напоминает мрачные сицилийские дворцы, отделанные вулканическим камнем. На террасе верхнего этажа установлены статуи гениев, завершающие мистический облик дома, под их бдительным надзором можно детально рассмотреть убранство особняка Кшесинской и изразцы купола Соборной мечети, вид на которые отсюда открывается.
Сталинка на Троицкой площади, Троицкая пл. Именно благодаря этой напыщенной торжественности в народе дом прозвали «Гимном колоннам». Оно является доминантой всей площади. Его проектировщик Олег Гурьев был современным последователем Андреа Палладио, творчество которого высоко ценил за гармоничный сплав рациональных и эмоциональных начал в архитектуре.
С верхней балюстрады дома открывается прекрасный вид на Петропавловскую крепость и Дворцовую набережную. От Сенной до Коломны 1. Декорационный зал Дирекции Императорских театров,. Доходный дом Р. Дом Никитина,. Доходный дом Ф. Давно ли вы совершали романтический поступок?
А встречались с романтическим переживанием? Вы открыты миру или боитесь совершить ошибку и выйти из комнаты? Да даже Человек-Паук как-никак наполовину homo sapiens, так что ничто человеческое ему не чуждо. Предлагаем вам маршрут по Петербургу вдоль одной из самых живописных рек России — вдоль Невы.
Новогодние заставки на телефон андроид. Заставки для смарт часов. Фон для аватарки стандофф. Мементо мори обои. Русская зима обои на рабочий стол. Заставка на автомагнитолу.
Боец баки обои.
Фон для одежды в Инстаграм. Джоджо обои на комп. Флаг Казахстана обои на телефон. Обои аллах. Герб украины обои.
Обои на телефон зима. Ну, я отказываться не стала. В физике он, вроде, шарит. Так что взяла и списала… Слушай, ты что сегодня вечером делаешь? Ванька приехать должен. Поболтаем, музыку послушаем. Родители, конечно, дома будут, в том числе и Ванькины, но им будет не до нас. Так что…. Ванька, или Иван, — это двоюродный брат Наташки.
Ему было уже пятнадцать, и он учился в девятом классе. С родителями, а иногда и один, он часто бывал в гостях у родственников, поэтому Вероника его хорошо знала.
Причем знала уже лет с восьми, с тех пор, как они с Наташкой познакомились в первом классе и стали дружить. Такой же подвижный, живой, веселый и неугомонный, как Наташка. Они даже внешне сильно походили друг на друга, хотя были только двоюродными.
Веронике он, пожалуй, даже нравился, но вот нравилась ли она ему? На этот вопрос, который отчего-то часто лез ей в голову, Вероника всегда однозначно отвечала «нет». И, почему-то, при этом испытывала чувство легкой, а может, даже и не слишком легкой досады. Мама далеко не всегда, и далеко не везде разрешала ей ходить. Наташке в этом плане жилось гораздо более вольготно.
И тут Вероника ей тоже немного завидовала. Мама, вообще, во всем старалась контролировать жизнь Вероники. Хотя, нельзя сказать, что она чересчур ее ограничивала. Пожалуй, формально она ей даже ничего не запрещала. Просто она говорила: «Вероника, ты ведь уже взрослая, сама прекрасно понимаешь, что этого делать не стоит…» И Вероника соглашалась, но порой чувствовала, что если бы не согласилась, и поупорствовала в своем выборе, то мама бы, возможно, отступила и сдалась.
Изредка Вероника даже так и делала, и результаты ее вполне устраивали, но огорчать мать она не любила, и согласиться с ней было для нее значительно проще, чем идти наперекор. Вероника пришла домой, скинула обувь, стянула пальто и шапку, которую мама настойчиво советовала носить, хотя многие девчонки, да и Наташка тоже, ходили пока еще без головных уборов, так как на улице стоял конец октября, и погода была не особо холодная.
Она подошла к большому зеркалу в прихожей, распушила предательски примятую шапкой челку, поправила приплюснутую прическу из косичек и оглядела себя с головы до ног.
Она была среднего роста и стройная надо отдать должное ее маме, которая неусыпно следила за ее осанкой , излишним весом не страдала, и, пожалуй, даже была чуть худее, чем Наташка. Все это ее устраивало. Но на этом, то с чем она пребывала в гармонии, заканчивалось. А дальше начиналось то, чем она была либо недовольно, либо возмущена, либо от чего, вообще, приходила в отчаяние.
Почти не было груди. Понятно, что ей только четырнадцать, но у многих девчонок в классе с этим все в полном порядке, а у нее…. Мама как-то не так давно веско сказала: «Вырастет», и Вероника верила и надеялась.
Но если этот изъян, возможно, скоро и пройдет, то цвет волос… Она бы их прямо сейчас перекрасила во что угодно, только чтобы не видеть этого безобразия в зеркале. Но мама неустанно восторгалась ее волосами! Рыжие… Нет, ни огненно-рыжие, и ни какие-нибудь там каштановые или с медным отливом, как у красавиц из романов, а светло-рыжие, даже не светло, а блекло рыжие.
Веронике казалось, что прежде, чем ее волосы попали к ней, их долго-долго держали под палящим солнцем, и отдали ей только тогда, когда они стали полностью выцветшими, слинявшими и обесцвеченными.
Длинные прямые блекло рыжие патлы — она воспринимала их именно так. Состричь бы, но опять не советовала мама. И приходилось каждое утро с ними возиться, расчесывая, укладывая в какие-то прически, заплетая в косы… А еще глаза. Вероника всегда мечтала о зеленых глазах, как у мамы.
Но нет. Глаза у нее были серые, папины. Она никогда не любила серый цвет. Он казался ей печальным и даже скучным.
И у нее глаза именно такого цвета! Худенькая и стройная, но с не оформившейся фигурой, с тускло-рыжими волосами, заплетенными в какие-то девчачьи детские косички, хоть и мудрено уложенные на затылке, с пусть даже и большими, но серыми, как пасмурное небо, глазами, и от них становящимся блеклым и бесцветным лицом мама полагала, что краситься ей еще слишком рано , она казалась себе настоящим заморышем.
И как с такой внешностью можно кому-то нравиться? Вполне естественно, что мальчишки даже не смотрят в ее сторону. А ведь некоторые девчонки из их класса уже встречаются с мальчиками. Но ей это точно не грозит. Вероника уныло вздохнула. Но, в конце-то концов, ей только четырнадцать, внешность меняется, да и самой можно многое чего подправить не всегда же мама будет ее наставлять , а мальчики… Вероника вспомнила, что Наташка пригласила ее к себе вечером.
А там будет Иван. От этой мысли по спине пробежали приятные мурашки. Пусть он на нее, как на девчонку и не смотрит, но все же сегодня она окажется в мужском обществе.
Так что надо побыстрее выучить уроки и привести себя в порядок. И Вероника со значительно улучшившимся настроением отправилась в свою комнату, чтобы начать заниматься. Они жили с мамой и папой в большой трехкомнатной квартире.
Братьев и сестер у Вероники не было. И иногда она жалела об этом. Наташка, конечно, хорошая подруга, но Вероника хотела бы иметь кого-то родного и близкого, с кем бы можно было поделиться своими мыслями и проблемами, и кто бы всегда был рядом, жил вместе с ней.
Да и мамино чересчур ответственное воспитание ложилось бы не только на одни ее порой уж слишком покладистые плечи, но и еще на чьи-нибудь, возможно, более свободолюбивые и непокорные. Но это были мечты.
А, вообще, жилось Веронике, не смотря на мамину дотошность в педагогических вопросах, не так уж и плохо. Родители ее любили. Причем отец любил практически безо всяких корректирующих посягательств на ее личность.
И Вероника была ему за это благодарна.
Папа преподавал в институте, и три года назад получил профессорское звание, чем Вероника очень гордилась. Отец почти все время был занят работой: либо пропадал в институте, читая лекции студентам, либо сидел дома, утопая в книгах, интернете и своих записях. Но на то, чтобы выслушать Веронику, попытаться решить ее проблемы, найти какое-то порой так необходимое доброе слово, у него времени все же хватало.
Мама тоже преподавала в институте, но, все же, тратила на свою работу гораздо меньше времени, чем отец. На первом месте у нее всегда стояло воспитание дочери. В Веронике она души не чаяла, но, возможно, именно поэтому во всем опекала ее и была к ней очень требовательна, стремясь, чтобы дочь являлась постоянным поводом для гордости. И Вероника старалась соответствовать возложенным на нее запросам, хотя, нередко, и уставала от этого…. Вероника быстро сделала домашнее задание, приготовила на скорую руку ужин, так как мама сказала, что придет сегодня попозже.
А когда раздался звонок в дверь, она уже была полностью готова к тому, чтобы идти к Наташке в гости. Ей очень хотелось подкраситься, но она знала, как на это отреагирует мама, поэтому не стала рисковать. Все хорошо. Ты куда-то собралась? Но только до восьми часов, хорошо? И еще. Там опять эти парни на лестнице собрались, как будто места другого нет. Спустись, пожалуйста, на лифте, не ходи пешком.
Они жили на втором этаже. А на площадке между вторым и первым этажами постоянно собиралась молодежная компания. Особенно вечером часто можно было даже сквозь запертую дверь слышать гул их разговора, громкий гогот и крики. Маме это очень не нравилось. Она пыталась с ними бороться, иногда выходила и делала замечания, просила уйти, но все это мало помогало.
В лучшем случае на один раз. И если Веронике нужно было куда-то выйти, а площадка была оккупирована молодежью, то мама всегда отправляла ее на третий этаж, чтобы она спустилась оттуда на лифте, так как с их, второго этажа, лифт не ходил. Вероника надела шапку, пальто и изящные высокие ботинки со шнуровкой — она их очень любила и гордилась ими, так как отвоевала разрешение на их покупку в споре с мамой. Перекинув через одно плечо свой рюкзачок, Вероника махнула маме рукой и выбежала за дверь.
На межэтажной площадке галдела компания человек из семи-восьми. Вероника скользнула по ним взглядом и быстрым шагом направилась по лестнице на третий этаж. Кнопка вызова лифта ярко светилась оранжевым светом и никак не гасла. Вероника прислушалась: лифт молчал. Она со слабой надеждой потыкала в кнопку пальцем, но та, как горела, так и продолжала гореть.
Лифт не работал. Вероника вздохнула и стала спускаться вниз по ступенькам. Что ж, придется пройти сквозь кучу курящей и, наверняка, выпивающей молодежи. Добравшись до второго этажа, Вероника ускорила шаг. В нос ударило едким запахом дыма и пива.
Вероника опустила глаза, стараясь быть как можно менее заметной, но все-таки чувствовала, что на нее пялятся. Раздался дружный гогот. До спуска на первый этаж всего два шага.
Вероника метнулась к спасительному выходу, но один из парней преградил ей дорогу. Почтите уж нас своим присутствием. А то вы все на лифте, да на лифте. Познакомимся, хотя бы. С вашей-то maman мы постоянно общаемся. Она нас все просит покинуть помещение. Будем теперь и с вами знакомы. Снова раздался дружный хохот, а парень, говоривший это, схватил ее за руку чуть выше локтя.
Вероника испугалась и дернулась в сторону. Вероника быстро вскинула глаза на державшего ее парня. Он издевательски улыбался, в глазах горел злой огонек.
Вероника снова попыталась вырваться, но парень не отпускал ее. Вероника обернулась в сторону голоса. С подоконника соскочил еще один парень. Он был выше и явно старше первого. Когда он подошел вплотную к ним, Вероника узнала в нем соседа с девятого этажа. Она знала о нем только то, что он учится в одиннадцатом классе, и что его мать года три назад разошлась с его отцом, который пил и хулиганил чуть ли не через день. Даже у них на втором этаже были слышны его пьяные дикие вопли, ругательства и угрозы, когда он ломился домой.
Вероника, будучи тогда еще совсем ребенком, очень боялась его. И помнила, как радовалась, когда мама сказала, что жена, наконец-то, выгнала его, и он уехал жить куда-то в другое место. Еще она знала, что его сына зовут Алекс. Вернее, отец всегда орал ему: «Леха! Он был высоким, широкоплечим, крепким, кажется, ходил на какие-то тренировки — Вероника часто видела его со спортивной сумкой, спешащим куда-то.
Он был красив. Так считала не только она, но и Наташка, которая давно заприметила его. Вероника при случайных встречах исподволь бросала на него заинтересованные взгляды.
Темные, почти черные волосы, острые скулы, тонкие губы, со слегка опущенными вниз уголками. Ей только никак не удавалось разглядеть цвет его глаз.
Он никогда не смотрел на нее, если проходил мимо, да и никогда не здоровался. А Вероника, если вдруг оказывалась на какое-то мгновение рядом с ним, начинала чувствовать себя пустым местом. Многие парни из их дома не обращали на нее абсолютно никакого внимания, но только рядом с Алексом у Вероники возникало это странное ощущение своей ничтожности. И, возможно, поэтому, она чувствовала, что боится его. Вероника понимала, что это глупо, что нет никаких поводов для ее страха, но она боялась Алекса.
