Страшные истории рассказы, Страшные истории, читать бесплатно
Они приезжают в метель, ливень и невыносимый зной. Постреляли из дробовика по стенам. Detektive History 31 января 0. Может, из-за этой тяги мы и сделались властителями этого мира. И когда он на ухо начал говорить «лягушка», бабушка вдруг начала ругаться на него.
Левко посмотрел на берег: в тонком серебряном тумане мелькали легкие, как будто тени, девушки, в белых, как луг, убранный ландышами, рубашках; золотые ожерелья, монисты, дукаты блистали на их шеях; но они были бледны; тело их было как будто сваяно из прозрачных облак и будто светилось насквозь при серебряном месяце.
С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Там не раз, говорят, старого барина видали — покойного барина. Одному из юных пастухов привиделся леший — звал его из реки голосом утонувшего приятеля.
Конечно, мальчики посчитали такое видение дурной приметой. И как оказалось, не зря: по сюжету, герой погиб в том же году. Как ваш Санкт-Петербург поглупел! Мне брюхом хочется театра и кой-чего еще. Смотрите также. Как читать «Очарованного странника» Лескова.
Помню, когда в моем сне впервые появился этот сюжетный поворот, утром я обнаружил, что подушка промокла. Я понял, что плакал во сне, и мне стало стыдно. Мальчики ведь не плачут, и все такое. Одно было хорошо — сны быстро забывались. Я научился с ними жить, никогда не возвращаться к ним мыслями днем. А потом я закончил университет, и у меня уже была хорошая работа в банке и сначала какие-то веселые, как американские горки, романы, а потом и любимая женщина, которую родители назвали Евой, я уверен, не случайно — когда она появилась, я забыл обо всех других, что были до.
А то, о чем ты не помнишь, не существует вовсе. Все они стали призраками — я не помнил их запах, иногда даже их голос, не помнил, что они предпочитали на завтрак, чего боялись, нравилось ли мне их тело, или с его очертаниями мирила страсть. Они все исчезли, отступили серыми тенями, и Ева стала первой. На второй год знакомства она переехала ко мне, и до того дня я думал, что живу в обычной однушке в Измайлове, а выяснилось — в Эдемском саду.
У нее были рыжие волосы какого-то нежного эльфийского оттенка и в подмышках хилые золотые завитки — это казалось мне трогательным. Ее хотелось прижать к груди, напоить теплым чаем и решить все ее проблемы, хотя, положа руку на сердце, самой явной из Евиных проблем был я сам.
Вел я себя как хищник, охраняющий территорию. Я был слишком молод и еще не понимал, что лучший поводок — свобода. Дай человеку свободу, и он никуда от тебя не денется. Но я так боялся Еву потерять, что стал для нее тюрьмой, того не осознавая. Мне было неприятно замечать даже чужие взгляды на ее лице, а уж когда однажды кто-то из коллег сказал в моем присутствии, что у нее красивое платье, я молниеносным рысьим броском повалил наглеца на землю и кулаком раскровил ему нос.
Возможно, я вообще убил бы его, если бы не оттащили. Все это произошло быстро и на уровне инстинктов, а не психологических мотивов. В тот момент я был не интеллигентным молодым человеком, банковским работником с карьерными перспективами, нет — я был просто самцом, заметившим другого самца у входа в мою пещеру. Ева в тот вечер собрала немногочисленные платья в чемодан и сказала, что уходит, но потом все-таки простила меня. Чтобы хоть как-то сбрасывать эту темную, мрачную, разрушительную энергию, я записался в секцию тайского бокса.
Бритый наголо инструктор с татуированными змеями на обоих предплечьях учил меня направлять и держать удар, учил обрушиваться на противника всей массой, как падает штормовая волна. После работы я часами пропадал в зале — сначала колотил «грушу», потом и первые спарринг-партнеры появились. Мне стало легче — едва ощутив холодок зарождающейся ревности или злости, я бросал в машину сумку со спортивной формой и мчался в зал, где всегда были такие же, как я, — неприкаянные городские воины. Во сне же я все еще был рыжей женщиной по имени Елена, которая осталась совсем-совсем одна.
В молодости одиночество воспринимается свободой, потому что это личный выбор. Когда ты юна и хороша собой, когда у тебя ямочки на щеках и смех как серебряный колокольчик, ты можешь обрести очаг в любой момент, достаточно многозначительно посмотреть через плечо на кого-нибудь, столь же свободного, как и ты.
А вот когда на зов твоей улыбки пойдет разве что какой-нибудь коммивояжер в надежде впарить тебе ненужную хрень по завышенной цене, когда даже в утягивающем белье видно, что годами свободное время ты посвящала лежанию перед телевизором, когда свежести больше нет ни во взгляде твоем, ни в дыхании, ни в походке — вот тогда одиночество и становится твоей тюрьмой. Да, свобода — это выбор, а у тебя выбора больше нет, одна только участь.
Казалось бы — живешь в огромном городе, приютившем на своей груди тысячи таких же одиноких, — ходи, знакомься, общайся. Только вот для этого свободные деньги нужны, хотя бы немного, а у меня их не было вовсе. И вот однажды в самом начале апреля, в один из первых теплых дней — еще сугробы лежали, но молодежь уже надела футболки — я решила прогуляться.
Настроение было приподнятым — такая редкость — я даже нацепила кожаную шляпу, в годы моего студенчества считавшуюся самым писком моды, и достала с антресолей коробку с весенними ботинками.
Было решено отправиться на Арбат — когда-то мы любили гулять там с мужем, очень давно, когда еще не разучились улыбаться друг другу, когда еще ему казалось, что все те немногочисленные любовные сонеты классиков, которые некогда заставили его выучить университетские преподаватели, написаны именно обо мне.
Прогуляюсь, подумала я, туда-обратно, посмотрю на то, как другие приветствуют весну, потом заверну в одну из уличных кафешек, и выпью капучино, и притворюсь хоть на четверть часа, что этот безмятежный гедонизм — и есть моя жизнь. И вот я приехала на Арбат, но все сразу пошло как-то не так, как мне мечталось, — и ветер оказался слишком холодным, и солнце, на которое я надеялась блаженно, по-кошачьи щуриться, все время уплывало под рваные тучи, и какой-то грязный пьяница вдруг закричал мне вслед: «Какая шляпа!
Прям мадам Брошкина! И вот я сидела за столиком, рассеянно смотрела в окно, и все меня раздражало — от мухи, кружившейся над столом и это в кафе, где чашечку кофе оценивают в стоимость трехсотграммовой пачки оного , до облаков на небе.
Я злилась на собственное легкомыслие, на то, что воспоминания о безмятежном прошлом выманили меня из дома. Вот тогда я и увидела их — моего бывшего мужа и женщину, прижимавшуюся к его рукаву, якорем на нем повисшую, точно боявшуюся, что он может ускользнуть.
Это было неожиданно. Кажется, мы не виделись уже лет восемь. Я была зарегистрирована на Фейсбуке и знала, что у него новая семья, сынишка, что он оставил науку ради малого бизнеса, что дела его куда лучше, чем мои. Но одно дело — скупо подписанные фотографии, мертвые кусочки чужой жизни, и совсем другое — живой человек, как будто из прошлого вернувшийся, здесь и сейчас, перед тобою. И кажется, совсем он, в отличие от меня самой, не изменился.
Моя рука машинально взметнулась вверх — поправить волосы; глупо, конечно, потому что он не мог видеть меня — в кафе было довольно темно, и нас разделяло стекло. Мой бывший муж выглядел веселым и беспечным, как если бы в его жизни вообще никогда не случалось ни меня, ни дочери, мечтавшей стать астрономом, ни кота, которого все-таки погубил сахарный диабет.
Словно на меня одну ополчилось время, а он остался нетронутым. И как обидно стало мне в тот момент, как горько, и горло будто кто-то сжал невидимой рукой — дышать невозможно…. Закашлявшись, я попыталась встать, но перед глазами больше не было ни окна, ни облаков на не по-апрельски низком небе, ни темной пещерки кафе — только какие-то вспыхивающие круги и волны.
Последним, что я услышала, был возглас кого-то из официантов: «Вызовите «скорую»! Женщине плохо стало! В реальной жизни мы с Евой все-таки расстались, ибо случилось то, чего я боялся. Какой-нибудь продвинутый психолог наверняка сказал бы, что я сам и притянул этот страх, вызвал его, как заклинатель вызывает духа. Хотя я всегда считал, что слово «изменить» звучит в этом контексте как минимум глупо.
Что я, родина, что ли. В общем, я вернулся вечером домой, по пути забредя в гастроном, за бутылкой сухого чилийского и Евиными любимыми лимонными дольками в сахаре. Я предвкушал один из тех спокойных вечеров, которые и были кирпичиками нашей жизни, — мы скачаем новую серию «Борджиа», заварим пуэр с молоком и корицей, нальем по бокальчику вина.
Иногда будем ставить фильм на паузу, выходить на балкон и болтать или целоваться. Я открыл дверь своим ключом, и дальше была хрестоматийная почти водевильная ситуация — чужие ботинки в прихожей, чужое серое пальто.
Либо ее любовник был пошлейшим позером, либо у него была машина, потому что кто бы иначе вышел на январский мороз в тонком пальто? Я, конечно, втайне ставил на пошлость.
Это так странно — казалось бы, мы должны радоваться, обнаружив, что соперник — хорош собой, успешен и обаятелен. Если подумать логически — это в некотором смысле поднимает и наш собственный авторитет. Но почему-то большинство людей, напротив, вздыхают с облегчением, узнав, что объект страсти их партнера — например, низкорослый неудачник с кариесом или вульгарная особь с врезающимися в ягодицы джинсовыми шортами.
Когда по отношению к нему можно произнести фольклорную фразу: «И что она в нем нашла? Городские и деревенские сборник. Страшные истории. Городские и деревенские сборник Текст.
Автор: Марьяна Романова. Бесплатно по подписке. Фрагмент Отложить. Читать фрагмент Добавить в корзину. Отметить прочитанной. Текст Страшные истории. Узнать больше. Оплачивая абонемент, я принимаю условия оплаты и её автоматического продления, указанные в оферте. Оплатить Отмена. О книге Цитаты 14 Отзывы 82 Читать онлайн. Марьяна Романова.
Шрифт: Меньше Аа Больше Аа. Мертвенький Жила в одной деревне женщина, Варварой ее звали, которую все считали дурочкой блаженной. В ушах у него стоял гул — лишенные сока жизни голоса умоляли: «И ко мне… И ко мне… Пожалуйста… И ко мне…» Вот на дорожке пред ним появилась девушка — она стояла, повернувшись спиной, хрупкая, невысокая, длинные пшеничные волосы раскиданы по плечам.
Упился до чертей и орал всю ночь, как будто у меня нервы железные!
Наступила зима. С этой книгой читают:. Старое кладбище. Остров Смертушкин. Денис Ушаков. Сборник рассказов Черный венок. Дмитрий Бузгин. Необычные городские ужасы. Дмитрий Владимирович Ганин. Страшные Истории. Полная коллекция Остромира. К слову, по случаю появления фильма их наконец-то собираются впервые издать по-русски. Но Шварц не озаботился рамкой: у него нет ни Шахерезады, ни десяти молодых флорентийцев, чтобы рассказывать по вечерам все эти ужасы. Рамочную конструкцию для фильма придумывали пять сценаристов во главе с Гильермо дель Торо, который стал и продюсером.
Осень го. В Америке выбирают нового президента Никсона , в далеком Вьетнаме идет война, на которую забривают юношество, в захолустном пенсильванском городке тинейджеры слушают композицию модного певца Донована The Season Of The Witch, смотрят в драйв-инах «лучший фильм года» «Ночь живых мертвецов» и наряжаются на Хэллоуин. Долго ли, коротко, а все оказываются в старом страшном доме, где когда-то жила больная женщина, терроризировавшая детей страшными рассказами дети потом умирали.
Видят в этом доме галлюцинации с участием пожилой слепой дамы. Находят фолиант со страшилками, написанными вроде как кровью, причем детской. И вскоре понимают, что книга продолжает писать себя сама зловеще аккуратным почерком. На страницах появляются новые строки жутких рассказов, и описываемые события разворачиваются с тем или иным подростком, побывавшим в доме.
И вот уже мерзкий старшеклассник, привыкший пинать пугало на кукурузном поле, видит, как это пугало неуклюже бежит за ним.
Дель Торо — не только один из самых известных режиссеров современности и лауреат «Оскара». Он много выступает как продюсер и помогает молодым коллегам населять экраны разными жутковатыми созданиями.
Вот несколько самых удачных его продюсерских проектов. Хуан Антонио Байона История женщины, которая вместе с мужем и приемным сыном вернулась в приют, где воспитывалась девочкой. Теперь она — его совладелица. И не подозревает, что опекать придется не только живых, но и мертвых детей, чьи души упорно не покидают территорию заведения.
Очень успешный испанский фильм ужасов, получивший семь национальных премий «Гойя» и давший старт международной карьере Байоны он потом снял «Голос монстра» и второй «Мир юрского периода», сейчас работает над сериалом «Властелин колец» для Amazon. Винченцо Натали Два ученых-генетика, муж и жена, смешивая несколько ДНК, получают удивительный гибрид: девушку-амфибию с хвостом, жалом, крыльями и курьими ножками.
И более или менее человеческими чувствами: теперь семейное счастье создателей монстра под угрозой.
