Стихи с олицетворением
Или: «Под ногами плачет снег понурый — сиротливый, грязный и больной» Светлана Холодова — и в этом кратком штрихе отразится не «личность» дождика или снега, а личность автора, его зоркость, его чувство и настроение. Притягательная сила есенинской поэзии именно в этой пронзительной искренности. Или "бродит по крышам"? Оно написано в период […] И скалы дробятся!
Авторов, разумеется, не называю. Ах, какие белошвейки с любопытством из-под снега тянут тоненькие шейки, сна отряхивая негу. И едва пригрело солнце, чуть проталины осели, из бутончиков-оконцев глазки синие глазели.
Кружевами, так нарядно Первоцветы-мастерицы украшали все поляны от предгорий до станицы. Разрубашились поддевки гиацинтов и нарциссов — Видно не простые предки, а голландские кронпринцы! Торопились, чтоб на праздник радовать сердца прохожих, чтобы ландыши — проказник — день холодный, непогожий — не заветрил.
Не заснежил красоту нарциссов нежных, чтобы вытоптать не смели белошвеек колыбели. Мой комментарий:. Прости меня, но — не нравится. Слащаво и невнятно. Метафора с «белошвейками» не работает. Объясню почему. Прежде всего потому, что ты тут слишком много всего нагородила, причём несовместимого — как говорится, смешала праведное с грешным.
Сначала у тебя белошвейки тянут тоненькие шейки из-под снега. Надо понимать — цветы, да? Потом оказывается, что бутончики ох уж мне эти сладенькие уменьшительно-ласкательные суффиксы! И что же это такое вылезло из-под снега? Тоненькие шейки, на них оконца, из которых выглядывают глазки?
Что это за оконца на шейках? Дальше — больше: Кружевами, так нарядно Первоцветы-мастерицы украшали все поляны… Уже цветы — это не белошвейки, а кружева. Вернее, одновременно — и мастерицы, и их кружева. То есть из-под снега вылезли оконца на шейках и стали плести из себя же!
Так, что ли? А в конце у них ещё и колыбели откуда-то появились… А параллельно разрубашились??? Тоже, очевидно, их твои мастерицы «разрубашили»? Опять-таки: никак я не могу воспринимать цветок или соцветие как «рубашку» или «поддёвку».
Ладно ещё гиацинт: допустим, можно представить, что он в своём соцветии и вправду как будто в одёжке. Но у нарцисса явно цветок — это его головка, мордашка, что угодно, только не «поддёвка»! И — логика: «разрубашились поддёвки» — видно, в предках кронпринцы! Какая связь?
Благородное происхождение выдают поддёвки? Что это за наследники кронпринцев в поддёвках??? Кроме того, с рифмами у тебя полный раздрай: нарядно-поляны, поддёвки-предки, нарциссов-кронпринцы… Короче, я выбраковываю.
А ты как знаешь. Но лучше пиши новое. Февраль капризный — холодрыгин тыл, Чего клюкою гнутою застыл? Попался в западню — Штормами грубо втянутый в грызню — Пленён. Устав, бредёшь — поводырём, И тянешь холод на плечах. Втроём Напали ветер, вьюга и мороз, И ты сломался, до костей промёрз. Мои комментарии. Ну что ж, давай пойдём по строчкам. Февраль капризный — холодрыгин тыл, Почему ТЫЛ? Я понимаю так: холод холодрыга — это некое воинство, у которого есть фронт передний край и тыл.
Тыл — почему-то февраль. Потому что последний месяц? Ну ладно, допустим и запомним это хотя сдаётся мне, между нами, девочками, что слово «тыл» тут играет только одну роль: роль хорошей рифмы для слова «застыл». Чего клюкою гнутою застыл? Холодрыгин тыл втянут в грызню и пленён. То есть шторма — это враги. Это нечто враждебное холодрыге, тылом которой он, февраль, является.
Устав, бредёшь — поводырём, Он же пленён! Как же он бредёт поводырём? И ЧЬИМ поводырём? И тянешь холод на плечах. Холод, холодрыга, мы договорились, — это войско. Февраль, являясь её тылом и одновременно поводырём, тянет всё это войско на своих плечах. Втроём Напали ветер, вьюга и мороз, Надо понимать, что ветер, вьюга и мороз — это, опять же, враги февраля и, соответственно, холодрыги, которую он, являясь её тылом, несёт на плечах.
А мне-то казалось, что ветер, вьюга и мороз — как раз и есть составляющие холодрыги, по крайней мере, явления того же порядка. Оказывается, нет: враги! И ты сломался, до костей промёрз. Отчего он промёрз? Оттого, что на него напали эти трое, или оттого, что он несёт на плечах свою же холодрыгу?
Прости, я нарочно утрирую, конечно, не для того, чтобы высмеять твои строчки — а для того, чтобы тебе было видно, как нелепо смотрится метафора, когда она не продумана до деталей. Образ рассыпается на куски, и собрать его воедино, в зримую картинку невозможно. А могут ли стихи быть образными без метафор? Давным-давно, в пору моей литературной юности, обсуждали мы на занятии моего любимого ЛИТО именно этот вопрос.
И тогда один из наших «литобъединенцев», яркий и талантливый увы, ныне покойный Аркаша Хаенко заметил: «А много ли метафор вы встречали у Пушкина? Ну, не то что бы совсем нет — какие-то в основном олицетворяющие всё-таки есть.
Например, это, всем известное: Улыбкой ясною природа Сквозь сон встречает утро года. Но поражающих воображение находок практически нет. Так что же — считать пушкинский поэтический язык скудным, малоообразным? Речь Пушкина — живая и естественная, почти разговорная — тем не менее, бесспорно поэтична. И не только потому, что она ритмизована и содержит рифмы. Пушкинская образность достигается другими средствами — и в первую очередь это эпитеты. Зачем от гор и мимо башен Летит орёл, тяжёл и страшен?
Ещё какой! Да какую строку ни возьми: Безумных лет угасшее веселье Мне тяжело, как смутное похмелье. Каждое из прилагательных несёт и смысловую, и эмоциональную, и образную нагрузку.
Кстати, эпитетом может быть не только прилагательное или причастие — скажем, «шалунья-рифма», «несчастью верная сестра надежда», «волшебница-зима» и т. Эпитеты тоже могут быть олицетворяющими, и для «оживления» персонажа не обязательно городить пространные уподобления — достаточно бывает одного слова.
Да, конечно, сегодня некоторые из пушкинских эпитетов кажутся уже не больно свежими, они стали привычными и повседневными, а то и расхожими — но не с его ли лёгкой руки? Из этого следует ещё одно: Пушкин и другие классики, чьи стихи у нас на слуху, нам изрядно «осложнили жизнь»!
Искать свежие эпитеты — дело не слишком лёгкое: уж больно много их — лежащих на поверхности, привычных слуху, многократно повторенных, и избежать штампа — задача непростая. Но есть и утешающий факт: закрома русского языка практически неистощимы. И подыскивание подходящего — самого подходящего! Тепловоза какой? Это зависит от контекста. От настроения самого стихотворения. От настроения автора, которому гудок может показаться унылым, а в другом душевном состоянии — весёлым.
Это зависит и от того, как впишется слово в ткань стиха, не будет ли оно «торчать» из текста и казаться там инородным, от того, как оно звучит, не царапает ли слух, соответствует ли эмоциональному настрою и языку автора, не раздражает ли оно своей надуманностью… и так далее.
Более того. Все эти слова — в общем-то обычные. Да, они имеют эмоциональную окраску, особенно в удачном сочетании с контекстом, но особой яркости, блеска в них нет. Можно «окрасить» гудок необычными красками: Тепловоза спесивый гудок… Тепловоза недобрый гудок… Тепловоза занудный гудок… Тепловоза бездарный гудок… Тепловоза слоновий гудок… Ищи, ищи, художник, «не предавайся сну! И скажет читатель: эээ, дружок, уж больно ты витиеват — это уже от лукавого.
Иногда самое простое слово бывает куда уместнее неожиданного. Может, в каком-то случае стоит заменить, скажем, пряный сумрак на тихий сумрак — и слово тронет душу больше. Паустовский И ещё цитата по этому поводу — на этот раз стихотворная: Люблю обычные слова, Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва, Потом значенья их туманны. Их протирают, как стекло, И в этом наше ремесло. Давид Самойлов И ещё один вид неудачных эпитетов — это те, которые я называю для себя «красивенькими». Короткая выдержка из моего — тоже давнего — письма автору, склонному к такому «красивенькому» лексикону имени автора опять-таки не называю. С одной стороны — явные удачи.
С другой стороны — масса проколов и провалов.
При несомненных находках — стихи Ваши изобилуют «красивостями», вычурностями, которые с моей точки зрения ничего не дают ни уму ни сердцу — и в общем-то ни слуху, ни зрению, — а выглядят, как претенциозные «финтифлюшки».
Все эти «золотисто-трепетности», «багряности», «пурпурности», все эти «златокружья», «огненные скрипки», «изумрудные саксофоны», «вуали клавишей», «бархата сопрано» и т. Добавлю, что тут речь, конечно, не только об эпитетах как таковых — но вообще о словаре поэта. Дело вкуса, разумеется, но меня всегда раздражают истомы, грёзы, чары, упоенья и прочие очаровательности — не меньше, чем раздражают сюсюкающие уменьшительно-ласкательные суффиксы: все эти цветочки, пташечки, слезиночки и т.
Конечно, все эти слова — не табу. Любое из них имеет право на существование — в том числе и на существование в стихотворном тексте. Но главное условие, при котором я приму эти слова в стихах, — это их уместность. А уместность таких слов, на мой взгляд, исключительно ограничена. Ударение на О. Могут ли быть сильными и талантливыми стихи, вообще лишённые образности? В стиховедении для таких «безоОбразных» стихов есть термин: автология, автологичность. Почитайте стихи о трагических событиях — о войнах, о смертях, о душевных коллизиях.
Зачастую это стихи, лишённые каких-либо образных средств — просто изложение событий или пересказ раздумий. Их сколько угодно — повествовательных, с виду иногда даже бесстрастных, но прочитаешь… и испытаешь потрясение. Чем они берут? А вот именно этой мнимой бесстрастностью. Именно отсутствием «украшательств». В этих стихах выразительным средством, как ни парадоксально это звучит, является само отсутствие выразительных средств. Перебирая наши даты, Я обращаюсь к тем ребятам, Что в сорок первом шли в солдаты И в гуманисты в сорок пятом.
А гуманизм не просто термин, К тому же, говорят, абстрактный. Я обращаюсь вновь к потерям, Они трудны и невозвратны. Я сам теперь от них завишу, Того порою не желая. Самойлов Можно живописать печаль или скорбь с надрывным и бурным использованием эпитетов и сравнений, олицетворяя силы зла и проч.
А можно — сдержанно и скупо. И те, и другие стихи могут быть талантливыми и пронзительными. Но потрясают чаще вторые. Им больше веришь. Ибо в минуты настоящей черноты не хочется — или нет сил — ничего утрировать и приукрашивать. Конечно, автологичными могут быть не только трагические стихи. Это может быть просто повествование возьмите того же Пушкина — в «Евгении Онегине» множество строф абсолютно автологично.
Это может быть имитация разговорной речи. Ирония, наконец. Приведу целиком нарочито-автологичное стихотворение Давида Самойлова — того самого, дорогого моему сердцу Самойлова, который «любит обычные слова, как неизведанные страны», при этом прекрасно владеет всем арсеналом выразительных средств, в том числе и автологией.
Приведу его для иллюстрации своей мысли — и просто для разрядки. Чтобы прочитать и улыбнуться напоследок. Возможно, грустно улыбнуться. Дом-музей Потомков ропот восхищенный, Блаженной славы Парфенон! Из старого поэта …производит глубокое… Из книги отзывов Заходите, пожалуйста. Это Стол поэта. Кушетка поэта. Книжный шкаф. Это штора — окно прикрывать. Вот любимое кресло. Покойный Был ценителем жизни спокойной.
Это вот безымянный портрет. Здесь поэту четырнадцать лет. Почему-то он сделан брюнетом. Все ученые спорят об этом. Вот позднейший портрет — удалой.
Он писал тогда оду «Долой» И был сослан за это в Калугу. Вот сюртук его с рваной полой — След дуэли. Пейзаж «Под скалой».
Вот начало «Послания к другу». Вот письмо: «Припадаю к стопам…» Вот ответ: «Разрешаю вернуться…» Вот поэта любимое блюдце, А вот это любимый стакан. Завитушки и пробы пера. Варианты поэмы «Ура! Отправимся дале. Годы странствий. Вот блестящий ответ на нападки И статья «Почему мы дурим». Вы устали?
Уж скоро конец. Вот поэта лавровый венец — Им он был удостоен в Тулузе. Этот выцветший дагерротип — Лысый, старенький, в бархатной блузе Был последним. Потом он погиб. Здесь он умер. На том канапе, Перед тем прошептал изреченье Непонятное: «Хочется пе…» То ли песен.
А то ли печенья? Кто узнает, чего он хотел, Этот старый поэт перед гробом! Смерть поэта — последний раздел. Не толпитесь перед гардеробом…. Несколько слов в заключение Нелепо думать, что когда поэт пишет стихотворение, он сознательно и дозированно насыщает свой поэтический текст тропами «А не вставить ли сюда сравнение покруче?
Что-то давненько у меня не было олицетворений… А в этой строфе до сих пор нет ни одной метафоры…» — и т. Образы автор выбирает интуитивно, руководствуясь чем угодно — вдохновением, чутьём — но вряд ли рациональными соображениями.
Ухватив и вставив в строфу удачную метафору, он, скорее всего, и не задумается, что это метафора, а не что-то другое. Тогда зачем я всё это пишу? Зачем всё это знать, если знание это не поможет писать стихи? Не поможет. Но, возможно, предостережёт от каких-то промахов и огрехов. Впрочем, я, кажется, повторяюсь…. Весьма часто олицетворение применяется при изображении природы, которая наделяется теми или иными человеческими чертами.
Зимние развлечения. Меня не растили, из снега слепили. Здравствуйте, шубы и шапки-ушанки. Покормите птиц зимой. Новый год. Снег да снежные узоры. Зимние загадки. Праздник осенних настроений. Заунывный ветер.
Осень на реке Незнайке. Закружилась листва золотая. Осенние листья. Поздняя осень. Иван Бунин. Стаи птиц. Федор Тютчев. Пётр Ильич Чайковский. Буйные ветры. Афанасий Фет. Яков Аким. Первые строки стихотворения. Сухие листья. Унылая пора. Пейзаж с хижиной.
Золотая осень. О чём говорится в стихотворении А. Плещеева «Сельская песенка». Блок «На лугу». О чём говорится в стихотворении Ф. Тютчева «Зима недаром злится…». Кто написал стихотворение «В бурю». Читательская разминка. Люблю природу русскую. Маршак «Снег уже теперь не тот…». Вставь пропущенное слово в четверостишие. Отрывок из рассказа А. Чехова «Весной». Времена года. Утро года в живописи, поэзии, музыке. Произведения искусства. Федор Иванович Тютчев.
С чего для вас начинается весна. Что актуально в изображении весны. Картины И. Левитана, И. Еще в полях белеет снег. Александр Сергеевич Пушкин. Майков Аполлон Николаевич. Настоящая фамилия. Стихи о природе. Лики природы в стихах русских поэтов 19 века.
Лист золотой. Анализ стихотворения «Осень». Языковые средства. Русский поэт. Встреча зимы. Картины весны. Анализ стихотворения «Встреча зимы». Опять незримые усилья. Иван Саввич Никитин.
Анализ стихотворения. Стихотворный размер. Афанасий Афанасьевич Фет. Лес пахнет дубом и сосной. Все то, что сияло и пело, в осенние скрылось леса. Ты пришло уже, небо туманное. Осень бледная, осень холодная. Пустеет воздух, птиц не слышно боле. Осенний сюрприз.
Сказочный чертог. Поспевает брусника. С вечера все спится, на дворе темно. В лесу заметней стала елка. Олицетворение: осень глядит. Олицетворение: звезда с звездою говорит. Олицетворение: пробирается луна. Опубликовано 9 февраля, Похожие вопросы. Олицетворение - примеры из литературы Что такое олицетворение, приведите примеры, олицетворение - это Примеры предложений с олицетворением Примеры олицетворения в стихах Есенина Олицетворение в стихотворении Стихи с олицетворением 10 примеров олицетворения придумать.
Где происходят действия рассказа? Что предвещает нам непогода, Ученик Учитель. Литература 6 дней назад. Атмосфера и человек сообщение, 6 класс Женя Найкова. География 7 дней назад. История 7 дней назад. История 18 марта,
